Тюбик белил. Мистическая история из жизни
Обычно все знают, что от старых вещей, то есть хлама, нужно избавляться. Но есть такие вещи, которые буквально дарят волшебство.
Лет семь назад я увлеклась живописью. В руки мне попался набор масляных красок, и я пыталась написать картину сама. Опыта у меня не было, но работать маслом мне понравилось. Вот мне и подсказали, что в нашем школьном музее открылась выставка одного художника, который может мне помочь. Прихватив с собой свою картину, я отправилась к нему за советом. Я была с ним незнакома, знала лишь, что зовут его Михаил Михайлович Немец.
Я робко вошла в музей, и навстречу мне вышел невысокий немолодой человек с умными глазами и добрым лицом. Я хотела показать ему свою «работу», но потом увидела его картины, и мне стало неловко за свою мазню. Небольшие холсты дышали светом и уютом, цвета переливались и звали за собой. Голубые озёра, заснеженные берега, осенние улочки и аллеи, во всём чувствовалось присутствие Бога. Я едва удержалась, чтобы не потрогать картины руками. Мастер посмотрел на мою картину и стал указывать на ошибки, затем спросил, какими красками я пользуюсь, и вдруг протянул мне большой початый тюбик цинковых белил.
– Возьми эти краски и добавляй в основные цвета, это позволит не так ошибаться в оттенках.
Я ещё немного полюбовалась его картинами и ушла восвояси, не смея больше надоедать талантливому и, к сожалению, нездоровому человеку.
Когда я в следующий раз писала маслом, работалось мне действительно легче. Я сама не заметила, как пытаюсь подражать его манере, испытывая огромное удовольствие. Тюбик с белилами я положила в тайничок под кроватью, чтобы не потерять. Ночью живопись тоже не оставляла меня в покое. Мне снились картины мастера, огромные — преогромные, и я влезала в них и гуляла по заснеженным берегам ещё не замёрзших прудов и кормила булкой диких уток.
Мягкие снежинки падали мне на лицо и руки и были тёплыми, словно пух. А потом я просыпалась и снова бралась за кисти и краски. Потом, как-то совсем незаметно, рутинные дела так затянули меня в свой водоворот, что я надолго забыла и кисти, и холсты. Видимо, не суждено мне было достичь высот Ван Гога или да Винчи.
Тюбик с краской затерялся где-то на полке в сарае, и единственное желание, которое у меня было, — ещё раз сходить в музей и полюбоваться картинами. Но я никак не могла выбрать время. То одно, то другое мешало, и визит отложился, а потом и вовсе забылся.
Через несколько лет я узнала, что мастер покинул этот мир. Мне снова стало стыдно за себя и жалко, что больше не увижу его работы. «Как же я забыла, что человек не вечен?» — спрашивала я себя. И вдруг со мной что-то произошло. Меня снова потянуло рисовать. Такого давно уже не было.
А потом снова пришли те старые сказочные сны, в которых я видела ласковую зиму, и синий пруд, и пятнистую косулю с влажным носом. Утром просыпалась в каком-то сказочном настроении, будто предчувствуя дорогой подарок. Каково же было моё удивление, когда я, моя пол, вытащила у себя из-под кровати знакомый и давно потерянный тюбик из-под белил. Белил в нём уже не было ни капли, и тюбик, сгорбившись, как старик, лежал тихонько в уголке.
– Где ты это взяла? — спросила я у сестры.
– Да в сарае нашла. Там ещё немного белил оставалось, а мне нужно было кое-где оконную раму подкрасить. Вот и сгодились белила.
– А под кроватью тюбик как оказался? –
– А ты у кошки спроси. Она, как ошалелая, весёлая по всему дому носилась. Что-то футболила, тарахтела.
«Вот так подарок», — подумала я, беря в руки тюбик. Я поняла, что больше не выпущу его из рук. В нём поселилась сказка. Не будучи ни магом, ни колдуном, художник через простой тюбик передал мне часть своего мира. Я, к сожалению, так и не вернулась к живописи, но тюбик я больше не теряю. Более того, я спрятала его понадёжнее. Не могу же я каждую ночь лакомиться сказочными снами. Вдруг сны закончатся?