Приятно после долгих лет встретить случайно свою школьную подругу и увидеть, что время её почти не изменило. Те же рыжие кудряшки, та же улыбка, разве что в уголках глаз морщинки «гусиные лапки», но они не портят её.
— Как живёшь, Юль? Стыдно сказать, живу почти рядом, а в гости заглянуть всё некогда, — сказала я.
— Да вот, переезжаем скоро, наконец квартиру купили и обустроили, — ответила подруга.
— Ух ты, теперь будешь справлять новоселье? Ну и как квартирка?
— Теперь уже нормально, но сначала просто караул! Погнались за небывало низкой ценой. Пришли посмотреть, а квартира-то «убитая». Неплохая планировка, обширная комната и кухня, высокие потолки, но…
Бывший хозяин квартиры был наркоманом. Даже ванны в квартире не было, умудрился продать. Из всей сантехники — старый умывальник да унитаз. Обои оборваны, потолки чем-то маслянистым закопчены. Запах чего-то химического, похожего на ацетон, казалось, исходит из самих стен. Я на всё это посмотрела и хотела прямо-таки драпать оттуда, но муж остановил.
— Дело поправимое сделаем ремонт, всё новое купим и заживём как горожане с вечерними прогулками, а не с лопатой и граблями в руках.
Вот и получилось, что квартиру мы купили вроде задёшево, да на ремонт такие деньжищи бахнули, что ничем не дешевле она нам обошлась. Да ещё и с причудами. Квартира уже была почти отремонтирована, и я, оставшись там ночевать, прилегла на надувном матраце, так как мебели ещё не было. Проснулась от жуткой вони — ацетоном в нос шибануло. Гляжу — стоит мужик… Худой, измождённый, распатланный, ноги тонкие, босые… Я от страха оцепенела вся, а он хрипит:
— Я Стас, больно мне. Помоги!
Глаза зажмурила и за губу себя укусила почти до крови. Полегчало, наваждение исчезло. До утра уже не уснула, а потом расспросила соседок по лестничной площадке о бывшем хозяине своей квартиры.
– Тьфу ты! Да наркоман был законченный, устроил тут наркопритон, жизни не было никому. А потом в окно «погулять» вышел с пятого этажа. Под кайфом был, видно, а может – ломало его. Вздохнули все с облегчением, когда помер.
После этого я стала бояться ночевать в квартире, но ведь мы собирались там жить всей семьёй. Рассказать мужу о призраке наркомана я не решилась и засмеёт ещё, да и квартира была нам очень желанна.
Когда Стас приснился мне во второй раз, я уже отнеслась к этому более спокойно. Он сидел в одних семейных трусах за старым столом, был спокоен, но меня не это удивило. На столе перед ним стояли бумажные фигурки оригами, которые он делал сам из обычных тетрадных листов в клеточку. Фигурки были необычные, красивые, воздушные — журавлики, кораблики, человечки. Сделаны были так мастерски, что и не скажешь, что из обычной тетрадки. Он, молча вертел в руках тетрадный лист, а потом, обернулся ко мне и застенчиво улыбнулся. У него не было во рту ни одного зуба, лицо было болезненного, коричневого цвета, однако его глаза были невероятно печальны и глубоки. Он протянул мне лист бумаги, и я проснулась.
Не знаю почему, но я не могла злиться на приснившегося человека. Я не люблю наркоманов, но у этого были такие глаза, что невозможно было его не пожалеть. Что он хотел от меня? Почему снился? Почему протягивал лист бумаги?
Искусство оригами мне не давалось никогда. Я не могла сложить даже самую простую безделушку. Но именно после этих видений и снов, мне захотелось и самой делать бумажные фигурки. Я очень хотела сделать бумажный самолётик. Интуиция подсказывала мне, что именно бумажный самолётик поможет бедному наркоману обрести покой.
Я купила тетрадку, вырвала листок и стала вспоминать детство. Как же их делали раньше? У особых мастеров они ещё и здорово летали, а плохой самолётик сразу пикировал вниз. Ничего не выходило, я злилась, перепортила кучу бумаги, просидела битый час, и главное — смешно же. Взрослая тётка, сидит в пустой квартире, работы полно, а она… Самолётики бумажные делает.
И самое обидное — моим самолётикам не хватало какой-то малости, какого-то изгиба, чтобы было всё правильно. Но у кого спросить? У мужа, что ли? Ага, ещё решит, что я на квартире сама чем-то «балуюсь». Психанув, я забросила всю эту бумажную ерунду и не появилась в квартире дня два.
Потом опять пришла, решив доделать все дела и не оставаться на ночь. Войдя в комнату, я обнаружила странность. На полу комнаты валялся смятый тетрадный листок. Я его там не бросала это точно, я убрала всё за собой, и до меня в квартире не было никого. Я подняла листок бумаги с пола и поняла, что листок не смят, а имеет чёткие изгибы – линии. Впечатление было такое, будто листок был сложен в оригами, а потом нарочно распрямлён.
Взяв лист в руки, я сложила его по изгибам, и у меня получился самолётик. Это был чудесный, правильный самолётик, и, кажется, его крылышки хотели ветра. Я вышла на балкон, держа в руках самолётик, и вдруг сказала: «Лети с миром, Стас». Порыв ветра вырвал у меня из рук самолётики унёс в небо.
Самолётик не собирался падать, наоборот он исчез где-то в облаках. Вздохнула с облегчением. Надеюсь, мой самолётик поможет бедняге найти покой. Стас ведь, мне кажется, не был плохим, иначе у него бы не получались такие красивые оригами. Он хотел летать, этот мир был для него тяжёл и тесен. Хочу надеяться, что я дала ему крылья.