Это произошло со мной в 1993 году, в начале июля. Дочь моя занималась с репетитором по выходным дням, поэтому я проснулась в шесть утра, чтобы успеть приготовить завтрак, но дочь меня заверила, что не стоит вставать так рано, так как ей нужно уходить к репетитору не к девяти, а к десяти часам.
Я опять уснула, но не очень крепко, настолько, что сквозь сон чувствовала какую-то режущую тупую боль в левой руке. Я спала на двуспальной кровати, поэтому рукой «раскинулась» на подушку рядом. Голова была тяжёлой, и я не могла открыть глаза. По времени чувствую, что нужно вставать, но мне так трудно было встать, в итоге — сползла с кровати, за лутку двери с трудом подтянулась, держась и опираясь за стены, дошла до ванной комнаты, чтобы привести себя в норму.
Умываюсь холодной водой, но тщетно. С полузакрытыми глазами решила принять контрастный душ. Чуть-чуть стало легче. Я шире открыла глаза и вижу на внутренней стороне левой руки, выше сгиба локтя засохшую кровь. Стала смывать водой и вижу разрез кожи, глубиной 0,5 см, как под линейку. Мной владело какое-то отупение, я не удивилась, не испугалась, абсолютно безразлично приняла это как факт, лениво подумав, чем же это в постели можно порезаться, и возвратилась в спальню убрать постель.
На часах было 7:40. Стою перед кроватью, тупо глядя на подушку, на которой лежала моя левая рука (непривычное для неё положение), и вижу огромное пятно крови диаметром около 5 см. Такое же пятно на пододеяльнике, не размазанное, пропитанное кровью.
Проснулась дочь, и мы вместе осторожно стали осматривать постель, но никаких ни режущих, ни колющих предметов не обнаружили. Раздумывать было некогда, я пришла в себя и в бытовой суете вспомнила о разрезе к вечеру, так как это место опухло и напоминало огромную прививку Пирке.
В этот же день где-то в семь утра в другом городе умерла сестра мужа, которая меня недолюбливала и относилась ко мне предвзято. Однако всей семьёй уехали на похороны, и я почти не вспоминала о «прививке», которая меня беспокоила и была воспалена.
Когда я наконец собралась в больницу, а это был уже 9-й день после смерти золовки, вдруг обнаружила с утра, что опухоль и воспаление резко спали, кожа на этом месте сморщилась и очень быстро наступило полное заживление. На месте разреза оказался сначала тонкий розовый шрам, который потом стал едва заметным, но остался таким же ровным, как под линейку, до сегодняшнего дня. Так и живу меченой, до конца не понимая сути произошедшего.