У меня с детства всегда было много родинок. И когда я стала врачом, то ещё в студенчестве у меня было какое-то подсознательное чувство: что когда-то у меня обязательно появится меланома (самая злокачественная из всех опухолей). Так и случилось.
1999 год. На животе слева от пупка появилась родинка. Я следила за ней, за 1,5-2 года она увеличилась с размера горошины до фасоли и почернела. Я пошла к онкологам, предварительный диагноз — меланома. Оперировать! В ночь накануне операции во сне ко мне пришла мама (умерла в 1988 году): посмотрела грустно на меня, постояла и ушла. Я поняла, что дела мои плохи, но жить буду, с собой она меня не звала. Родинку удалили.
Месяцев через десять я нашла у себя в паховой области слева увеличенный лимфоузел. Он не очень болел, как-то мешая при ходьбе. Пошла к онкологам. Удалять! И опять накануне операции ночью во сне ко мне пришла мама. Опять постояла, грустно посмотрела и ушла. Я поняла, что это рецидив опухоли. Диагноз меланобластомы подтвердился. Мне удалили все лимфоузлы в паховой области, но злокачественным оказался только один.
Через четыре месяца возле операционного рубца на животе появилась кровоточащая язвочка. Пошла к онкологу, говорю, что кровоточит уже несколько месяцев. Он махнул рукой, даже не стал внимательно смотреть: «Иди отсюда, ничего там нет!» Я проходила с этой язвой ещё полгода, она всё так же кровоточила. Опять пошла к онкологу, которому доверяла (мы оба тогда преподавали в медучилище: я — педиатр, он — онколог). Он посмотрел меня и сказал: «Убирать немедленно!» Накануне операции ночью я уже ждала маму. И она пришла! Опять грустно посмотрела, постояла и ушла. Я уже предполагала диагноз. Язва действительно оказалась меланобластомой — рецидив.
Прошло несколько лет. Нашла у себя в правой подмышечной области лимфоузел увеличенный. Я же врач и знаю, что может быть. Все онкологи знают, что меланома — такая опухоль, последствия которой предсказать невозможно. Она даёт метастазы в любые органы через несколько лет и даже десятки лет. В ночь накануне операции для себя я решила: если опять придёт мама — это меланома. Но мама не пришла. А удалённый лимфоузел оказался простым лимфаденитом.
Три мои соседки по палате умерли от меланом, а я жива. Наверное потому что я врач, вовремя начала оперироваться. Мы постоянно перезванивались, я предупреждала их быть внимательными к себе. Нам противопоказаны любые массажи, все физиопроцедуры. Две из них приняли по несколько курсов химиотерапии, но…увы. А третья не захотела повторной операции, хотя её можно было спасти (она потеряла сначала маму, потом мужа и утратила интерес к жизни).