Работала я по молодости в управлении технического контроля. Был у нас небольшой кабинет на фабрике, чисто женский коллектив. Мастер да нас пятеро. Состав смен годами не менялся — ругались редко. Работы мало: вязали, читали, — гоняли чаи. В кабинете два стола рабочих и один в углу для сумок, которые ставились сверху.
И вот стала я замечать, что пропадают деньги. Немного: то трояк, то пятёрка, как сказать об этом вслух, кого обидеть подозрением? Работа по упаковке проб была за дверями кабинета, да и в туалет, столовую выходим. Но как-то Дина Алексеевна, мастер, раскричалась. Она застала Катю, самую старшую из женщин, копающейся в её сумке. Выяснилось, деньги пропадали не только у меня.
Катя прожила тяжёлую жизнь. Сиротское детство, муж — изверг. Сама воспитала дочь, выдала замуж. Помимо основной, не стеснялась никакой работы: подъезды мыла, и огороды людям полола. Года 3–4 назад попался ей мужичок неплохой, и жили они в достатке и согласии. Главное, — я с ней проработала шесть лет, и никаких пропаж не было. Последнее время заметили, что вид денег в чужих руках, вводил её в ступор. Катя, конечно, воровство отрицала. Разругалась со всеми и ушла в другую смену.
Недели через две Катя с мужем разбились на мотоцикле, влетев под «Урал». Всем коллективом были на похоронах: жалко, только жить женщина начала…
В конце смены, через 2–3 дня после похорон, занимаемся уборкой. Мастер в кабинете заполняет документы, и вдруг её крик. Вбегаем. Дина стоит над столом с сумками: глаза выпучены, руки трясутся и орёт, усадили мы её, дали валерьянки, успокоили. Она тихо заплакала и говорит: «Девчата, я хотела украсть ваши деньги…»
Ходила Дина в церковь, приносила свячёную воду. Кропила и стол, и сумки, и кабинет. Вскоре с семьёй переехала в другой город. А Катина подруга нам как-то рассказала, что незадолго до начала всей этой истории, Катя помогала хоронить соседку. Родственников у женщины не было, а другие соседи не захотели даже с мёртвой связываться — прожжённая воровка. Ничем не брезговала. Боялись люди дверь оставить открытой, что-то на лавочке забыть, да и просто отвернуться. А Катя не держала зла и как-то организовала соседей, чтоб похоронить по-человечески. Что же выходит, воровство заразно?
Недавно я вспомнила эту историю 20-летней давности в гостях у новых знакомых. На что неожиданно получила ответ — мнение пожилой матери хозяйки. Может, этот «недуг» переходит, если вначале он был наслан на кого-то при помощи колдовства? А теряя «хозяина», эта беда сама ищет себе новую жертву… Может, так оно и есть?